Новости – Общество
Общество
«Пока сюда не попала, одними “бэпэшками” питалась»
Фото: Анастасия Бероева
Корреспондент РП побывала в приюте для беременных
23 сентября, 2014 00:04
12 мин
Общественная организация «Колыбель» после полуторагодовалого ремонта открыла двери приюта для беременных и кормящих, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Корреспондент «Русской планеты» побывала в приюте и пообщалась с женщинами, потерявшими свой дом, но нашедшими временное пристанище.
Приют для женщин, оказавшихся в трудной ситуации, сегодня единственный на весь город. Полтора года назад его пришлось закрыть: был проведен капитальный ремонт, надстроен второй этаж. В прошлом месяце здание было уже готово и несколько дней назад здесь появились постояльцы.
Директор приюта организует мне короткую экскурсию по зданию. Вот душевые (стиральную машину-автомат еще не успели подключить, пока что стирают в «малютке»), туалеты на обоих этажах. Весь второй этаж отведен под жилые комнаты. Обстановка скромная: шкаф, прикроватная тумбочка, пеленальный столик, кровать для мамы и кровать для малыша, воздушные занавески на окнах и пестрое постельное белье.
– Сейчас у нас живут только три женщины, но скоро должна приехать еще одна, — рассказывает директор приюта Елена Осипова. — Вообще, после ремонта и пристройки второго этажа наш дом рассчитан более чем на двадцать мамочек с детьми. Возможно, скоро все комнаты будут жилыми.
В планах прямо в приюте открыть небольшой швейный цех. Сейчас главные помещения первого этажа: детская игровая (повсюду игрушки и книги) и просторная светлая кухня совмещенная со столовой. На угловом кухонном шкафу стоят иконы. Перед началом и после каждого приема пищи здесь произносят молитву: просят уберечь и сохранить обитательниц дома, дать им силы и возможности начать новую жизнь.
– К нам каждую неделю приходит отец Андрей из храма святого пророка Илии. Он беседует с женщинами, дает советы. Мы читаем молитвы перед едой и после, но это никому не навязывается, все добровольно. Но, знаете, женщины, которые поступают к нам, часто сами спрашивают, как можно побеседовать с батюшкой, можно ли покрестить малышей? Для многих из них это очень важно, — поясняет Елена Осипова.
Ее слова тут же подкрепляются: в игровой комнате тихо беседуют иерей Андрей (Кутузов) и новоприбывшая мама, попавшая в беду. Рядом с ними играют двое годовалых малышей: Маша и Дима.
Чтобы не отвлекать женщину от беседы со священником, сотрудницы приюта начинают рассказывать мне о внутреннем распорядке. Подъем в восемь, отбой в десять. Каждый день назначается новая дежурная по кухне, которая готовит завтрак, обед и ужин. Все женщины дежурят по очереди. После завтрака каждая начинает заниматься делами по дому: убирает свою комнату, стирает, развлекает ребенка.
– Просто так по своим делам они не уходят. Обязательно нужно предупреждать коменданта, писать заявление о необходимости отлучки. В заявлении нужно указывать контактные телефоны для связи и время возвращения. Однажды был случай, когда женщина ушла, оставила ребенка и пропала. Ее искали чуть ли не с милицией. Правда, через какое-то время она все-таки вернулась, — рассказывают сотрудницы.
Чаще всего женщины сами приходят в приют: узнают об организации из газет или от знакомых. Практически полностью учреждение существует за счет благотворителей. Только на один ремонт ушло около 8 миллионов. Помимо приюта открыт еще детский сад для малышей от 1 года на десять мест. Правда, в отличие от пребывания в приюте, за детский сад нужно платить.
– Вы проверяете истории женщин, которые к вам приходят, или верите на слово?
– Мы всегда смотрим на человека. Если человек честный и искренний, то все по глазам видно. Таким мы всегда помогаем. Если в правдивости каких-то историй мы сомневаемся, то сначала заселяем, а потом уже начинаем проверять подлинность рассказанной истории. Если женщины приходят, поругавшись с родственниками, мы стараемся выйти на этих родственников, побеседовать с ними, попробовать их помирить по-семейному. Иногда удается, — поясняет Елена Осипова.
– Были случаи, когда вам приходилось отказывать женщинам в помощи?
– Однажды к нам приехала женщина с двумя детьми, с синяками на лице. Сказала, что муж ее бьет, когда напивается, выгоняет из дому, идти ей некуда. Мы ее поселили. Сначала все было хорошо, а потом у нее стал как будто характер меняться: она стала срываться на всех, раздражаться, повышать голос на воспитателей. Как-то днем она ушла, а вернулась вечером совершенно пьяная, и сразу стало понятно, что все ее раздражение от того, что у нее все это время не было возможности выпить. Пришлось попросить ее уехать.
К алкоголю и курению в этом приюте отношение категоричное. И то, и другое под запретом. Полный отказ от вредных привычек — одно из условий проживания здесь. Столь же негативное отношение и к абортам, которые иначе как грехом и детоубийством здесь не называют.
– Иногда женщины хотят сделать аборт, но мы их отговариваем всячески. Как же можно убивать новую жизнь? У нас в штате и психолог есть, и педиатр. Мы помогаем молодым мамам выйти из кризисной ситуации, понять, что выход всегда можно найти. За время работы нашего приюта мы помогли более чем 350 женщинам, около ста отказались от мысли об аборте, — говорит Елена Осипова.
Женщина, беседовавшая со священником, соглашается рассказать свою историю. Ее зовут Татьяна Шастина, в приют она приехала только сегодня вместе с маленьким сыном. Татьяна очень эмоционально рассказывает о своих жизненных перипетиях, перескакивает с одного на другое, то отказывается о чем-то говорить, то снова продолжает.
Восемнадцать лет она прожила со своим первым мужем, в браке была счастлива, однако отсутствие детей огорчало.
– Мой первый муж просто золотой человек, самый лучший: умный, аккуратный, интеллигентный. Он всегда был моим ангелом-хранителем! Но брак был бездетным. Я хотела ребенка, предлагала взять из детдома, но он отказывался, говорил, что не сможет чужого полюбить. Тогда я поняла, что нам нужно разойтись. Знала бы заранее, как все обернется, ни за что бы не ушла, настояла бы на ребенке из детдома! — сетует Татьяна.
Предложив мужу разойтись, она отказалась от своей доли квартиры. Отказ оформили документально. Пожелав друг другу счастья, с мужем разъехались. Через какое-то время Таню познакомили с другим мужчиной. Решив, что теперь у нее наконец-то будет большая семья и все наладится, она стала жить с мужчиной вместе. Вскоре родился Дима.
– И тут все поменялось. Я даже не ожидала, что он окажется таким ненадежным и пьющим. Он стал меня выгонять из дома, иногда у него начиналась белая горячка. Он смотрел на меня и спрашивал: кто я такая и что делаю в его доме?
После очередного приступа мужа Татьяна поехала к родной сестре в Ульяновскую область. Но сестра от нее отказалась. По словам Тани, из-за того, что она «выбрала себе не того мужчину». На какое-то время женщина вернулась к отцу своего ребенка. Тот ее снова выгнал, и она отправилась в «Колыбель». На тот момент в здании приюта еще не закончился ремонт, и Таню отправили в подобное учреждение в Костромской области.
– Там была одна такая женщина, которая как командир над другими себя вела. Ругалась всякими словами и матом тоже, за живот меня щипала. Это было просто невыносимо, она все делала, чтобы выжить меня оттуда, потому что я ей один раз сделала справедливое замечание, — рассказывает Татьяна.
Из приюта ей тоже пришлось уйти в неизвестность. Помог случай.
– Я когда уходила из приюта, случайно встретила человека безногого, Андрея. Рассказала ему свою историю, он предложил отвезти меня к своей матери, временно приютить. Я стала у них жить, но потом и Андрей этот стал пить, друзей водить и я поняла, что не хочу, чтобы мой ребенок видел эти пьянки. Я ушла оттуда и снова оказалась в «Колыбели».
У бывшего мужа Тани уже другая семья. Хотя он и помогает ей материально, раз в месяц дает небольшую сумму денег, женщина понимает, что теперь ей придется рассчитывать только на себя. В приюте можно жить не более трех месяцев. За это время она надеется найти работу, снять комнату и всю себя посвятить воспитанию сына.
– Единственное, что еще хочу сделать, так это написать заявление в прокуратуру на ту женщину, которая обижала меня и других девушек в том приюте. Чтобы она больше никого не смела и пальцем тронуть! У меня есть все доказательства и письменные, и диктофонные записи. Я не просто так говорю. Вот только Димка немного подрастет, и займусь этим, — говорит Таня, протягивая сыну бутылочку.
Из поликлиники возвращаются еще две девушки: Катя и Саша. Они живут в приюте уже несколько дней, внешность разная — судьбы похожи.
Александре Голубевой всего восемнадцать. Она на последнем месяце беременности. Ждет девочку, но имя пока не придумала. Крепкая и крупноглазая, она совсем не выглядит подавленной, во взгляде оптимизм.
– Мне врач говорит, что я за неделю три килограмма набрала, представляете? — весело замечает Саша, запивая чаем пряник.
– Это все потому, что ты до того, как к нам попала, одними «бэпэшками» питалась, даже гастрит себе заработала, — вставляет одна из воспитательниц приюта.
Саша до 17 лет жила в детском доме. У нее есть мама, она живет в Заволжском районе. Таня с ней общается, но переехать к ней не может.
– У меня есть младший брат, он с мамой вместе живет. Он со мной не ладит, у него вообще проблемы с головой, психическое заболевание. Вот я и не еду к маме жить, чтобы ей полегче было, — объясняет Саша.
Саша окончила колледж, получила профессию. Познакомилась с молодым человеком, после беременности отношения закончились.
– Он просто испугался ответственности! О чем тут говорить? Он мне и сейчас пишет что-то в интернете, вроде как пытается общаться, но я его игнорирую. Мне не о чем говорить с человеком, который так себя повел и меня бросил.
Из-за беременности Саше предоставили временное жилье: комнату в трехкомнатной квартире. У девушки есть благодетели, она их называет спонсорами.
– Мне спонсоры помогут там с ремонтом. Когда он закончится, я смогу в ту комнату въехать и там жить. И у меня все наладится.
– Саша, а как вы будете жить в той комнате? Как вы будете себя и своего малыша обеспечивать?
– С одеждой для меня и для ребенка мне уже помогли, она есть. Ребенка я грудью буду кормить, и молочные смеси мне будут выдавать, сама тоже как-нибудь прокормлюсь. Придумаю что-нибудь, главное, чтобы малыш родился здоровым, — беззаботно отвечает девушка.
В это время ее знакомая по несчастью, двадцатилетняя Екатерина Иванова играет со своей годовалой дочкой Машей и смотрит прямо перед собой.
– А я вот не знаю, как мне дальше жить и что делать, — глухо говорит она мне. — Я вообще не знаю, что теперь будет, а мне ведь дочку растить.
Помолчав, Катя рассказывает, что она тоже из детдома. Формально у нее есть свое жилье, оно закреплено за родственниками: отцом и теткой. Правда, отец никогда и ничем ей не помогал, а тетка признана недееспособной, как и ее родная мать. К тому же, с теткой отношения совсем не ладятся. Племянницу она старается на порог не пускать.
– Как-то с судебными приставами пришлось дверь ломать, чтобы я могла в квартиру попасть. Но и жить там сейчас нельзя, там все отключено, все коммуникации. Все то время, пока я жила в детдоме, там жили отец с теткой. За коммунальные платежи они не платили, и там еще ремонт нужно делать, — поясняет Катя.
Какое-то время девушка жила с отцом своего ребенка, но с ним пришлось разойтись.
– Он очень сильно пил, просто очень сильно. Я последний раз, когда к нему зашла, у него даже мебели в квартире не было, все попродавал. Даже коляску Машкину пропил. Я его спрашиваю: «А ты знаешь хоть, сколько лет твоей дочери?». А он отвечает, что не знает.
В Иванове у Кати нет ни родственников, ни знакомых. Она совсем не знает города и даже представить себе не может, где окажется, когда истекут возможные три месяца пребывания в приюте.
– Я знаю, что мне нужно найти работу и выплатить в той квартире долги за «коммуналку», потом сделать там ремонт, чтобы я с ребенком могла бы там жить. Но кто будет сидеть с дочкой, если я буду работать? И где найти такую работу, чтобы я смогла не только оплачивать съемную квартиру, покупать еду и одежду, но и оплачивать долг в той квартире? Я просто в растерянности. Чем это все закончится — не знаю.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
