Новости – Общество
Общество
«Мы незрячие, а не невидимые»
Фото: Анна Яблокова
Как живут в Иванове абсолютно слепые люди
3 октября, 2014 10:28
10 мин
Встретить незрячего на улице Иванова — редкость. Большинство из них редко выходят из дома и побаиваются (иногда вполне справедливо) окружающего мира. Тем большее уважение вызывают незрячие, открытые для общества, имеющие работу, увлечения, словом, ведущие насыщенную жизнь. Как оказалось, такие есть и в Иванове.
В большом зале темно и прохладно, мерзнут руки. Несколько пожилых людей читают за ярко освещенным столом стихи Роберта Рождественского. Его «Письмо в тридцатый век» напечатано на белых листах огромным шрифтом. Но и их инвалиды по зрению видят плохо.
– К Рождественскому мы только приступили, сейчас идет читка, это одна из первых репетиций, — рассказывает мне руководитель литературно-драматического коллектива при региональной организации Всероссийского общества слепых Людмила Чернышова.
Людмила Анатольевна всю жизнь была преподавателем в Ивановском колледже культуры. Когда ее попросили вести коллектив в «ВОСе», согласилась сразу, да так и осталась здесь. Она ставит спектакли со слепыми и слабовидящими. Когда видишь, как уверенно двигаются актеры по сцене, не верится, что все они — инвалиды по зрению. Каждое движение, каждый жест, тщательно репетируются.
В репертуаре коллектива всего несколько спектаклей, а теперь их станет еще меньше. Совсем недавно умер один из ведущих актеров.
– Юра был очень талантливый актер, — вспоминает Людмила Анатольевна. — У него были огромные карие глаза, даже не верилось, что они могут не видеть. Он был слепорожденным, различал только свет. Когда к нам пришел, передвигался с трудом. А потом съездил в Волоколамск (там находится Центр реабилитации слепых ВОС. — Примеч. ред.) и вернулся совсем другим человеком. Он начал даже без помощи ходить, уверенно, с тростью. А был еще один слепой, Глеб, тоже уже покойный. Помню, на одной из репетиций у него никак не получалось хлопнуть руками себя по коленям. Я не могла понять, почему взрослый человек не может сделать такое простое движение? А потом меня осенило: он же никогда его не видел!
Историй о том, как по полгода выбивали положенную по закону путевку, как каждый месяц треть мизерной пенсии приходится отдавать за коммуналку, о том, что врачи в поликлиниках недостаточно учтивы, что предприятия, на которых раньше трудились слепые, теперь стоят, и многом другом, наболевшем, я слышала множество.
– Мы говорим о наших проблемах, а нас не слышат, будто мы невидимые. Обращают внимание на инвалидов-«опорников». Да и то — ради галочки. Посмотрите, какие пандусы делают в новых домах в нашем городе. Они вроде бы есть, но въехать на колясках по ним невозможно: или наклон в 45 градусов, или дверь открывается на себя. И это яркий пример того, как у нас относятся к инвалидам, — вздыхает Владимир Добросовестный.
С Сергеем Туркиным мы встретились в Областной библиотеке для слепых. Каждую субботу он ходит сюда на занятия в клуб любителей английского языка.
Сергей — слепорожденный. Не привык к вниманию посторонних, он сильно волнуется и не поднимает глаза, когда отвечает на мои вопросы. От волнения ему сложно говорить, и он произносит слова медленно, отрывисто.
– Я учился в интернате для слепых и слепорожденных (нас еще называют «тотальниками» — тотально слепыми — Примеч. авт.) в Костроме. Нам преподавали в том числе и немецкий язык, но мне всегда больше нравился английский. Наверное, потому, что я люблю зарубежный рок. Начал изучать язык самостоятельно, по записям на виниловых пластинках.
Тогда у Сергея и возникла, казалось бы, сумасшедшая мысль: поступить на РГФ. Три года он готовился, одновременно работал на одном из предприятий для слепых в Иванове. В университете его встретили пессимистически: случаев, когда «тотальники» (абсолютно слепые) успешно заканчивали обучение, на факультете еще никогда не было. Хотя слепых юристов и математиков вуз уже выпускал.
– Мне задавали много вопросов: как вы будете сдавать экзамены, как писать лекции? Я отвечал, что вполне могу печатать на обычной печатной машинке — этому нас учили в интернате. Я и вступительные экзамены с ее помощью сдавал. Сидел в соседнем кабинете, чтобы стук клавиш не мешал другим абитуриентам, и писал.
Учиться было трудно. Сергей вспоминает, что первые полгода были сложными скорее в психологически. В его группе учились только девушки, и общаться с незрячим человеком они боялись и не умели. Да и сам Сергей стеснялся их. В остальном все шло как по маслу: Сергей писал лекции шрифтом Брайля, на устных предметах старался все запоминать.
– Я понимал, что если сдамся и остановлюсь, перестану себя уважать, — говорит Сергей. — Так пять лет и пролетели. Сейчас немного занимаюсь репетиторством, а на постоянную работу не могу устроиться, хотя и пытался. Работодатели между обычным человеком и незрячим всегда выбирают первого, даже если кандидаты на должность одного профессионального уровня.
В 1992 году Сергей побывал в восстановительном центре в Волоколамске. По его словам, именно там он понял, что даже слепому человеку жить можно и нужно. Там учили ориентироваться в зданиях и на улице, а также максимально использовать свои возможности в повседневной жизни. Но какими бы навыками не обладал слепой, городская среда остается достаточно опасной. Из дома Сергей без сопровождающего старается не выходить. Продукты для него и его незрячей жены покупает соцработник. Дела по дому супруги делают сами. Готовить пищу, стирать одежду в машинке и прибирать в квартире по силам и инвалидам. А вот белье для стирки Туркины сортируют с помощью специального прибора со встроенной камерой, который озвучивает цвет предмета, к которому ее поднесли.
– К сожалению, сейчас у моей жены проблемы со здоровьем, поэтому я редко куда выхожу из дома, стараюсь быть с ней. Раньше ходил в театры и на концерты. Сейчас больше общаюсь через Интернет: зарегистрировался в «Скайпе» и «Вконтакте». Специальная программа озвучивает все, что есть на экране компьютера, поэтому я могу переписываться с друзьями.
– Что бы вы назвали в вашей жизни самым сложным?
Сергей долго думает, водит глазами, крутит в руках грифель для прибора Брайля, которым только что показывал, как писать выпуклые «буквы», и отвечает невпопад:
– Я очень боюсь остаться один.
Стоило мне открыть дверь в офис и поздороваться, как черный лабрадор мгновенно вскочил с подстилки и, подбежав ко мне, внимательно обнюхал руки.
– Это его работа, встречать ваших гостей?
– Да нет, — улыбается Виктор Суконкин, незрячий хозяин Зольда. — Он же собака, живое существо, и ничто собачье ему не чуждо.
Виктор Суконкин — личность в Иванове известная. О нем пишут в газетах, снимают репортажи, а когда Виктор Васильевич и Зольд идут по улице, прохожие невольно на них засматриваются. Преуспевающий юрист, Виктор Суконкин ведет, казалось бы, невозможный для незрячего человека образ жизни: работает, ездит в путешествия, умеет кататься на велосипеде, рыбачить и собирать грибы в лесу.
– Я учился в школе для слепых и слабовидящих в Петрозаводске, — рассказывает Виктор Васильевич. — И это было правильно, потому мы, незрячие, во всем тянулись к тем, кто хоть немного видит. Они сели на велосипеды, и нам надо. Ну и что, что потом весь в синяках ходил, зато теперь умею кататься. К сожалению, люди слишком много жалеют инвалидов, забывая, что им можно помочь. А те привыкают брать, ничего не отдавая взамен. Многие из них, получая пенсию в 12 тысяч, не идут работать за 7-8 тысяч, предпочитая сидеть дома и жаловаться, что некуда устроиться. Но, конечно, и город во многом недружелюбен. У нас везде говорят о доступной среде, но на деле никто даже в транспорте не объявляет остановки, ну что может быть проще? Неужели так дорого установить светофоры со специальными сигналами? К сожалению, собаки не различают цветов, поэтому перейти дорогу — проблема даже для меня.
– Правда, что получить обученную собаку-поводыря очень сложно?
– Нет, здесь проблема в другом: сами инвалиды по зрению не хотят их получать. Собака — это определенная степень свободы, но и степень риска тоже. Гораздо безопаснее сидеть дома и жалеть себя. Приобретя собаку, я выбрал для себя другую жизнь.
Зольд — вторая собака Виктора Васильевича. Первого пса ему помог получить Алексей Пиманов, когда много лет назад снимал про него сюжет для программы «Человек и закон». Зольду 5 лет. Он появился у Виктора Суконкина в 2010 году и с тех пор несет службу, иногда круглосуточно, если это нужно хозяину. Виктор Васильевич много передвигается по городу, и пес выучил большое количество маршрутов, по которым приводит хозяина в ту или иную точку. Например, по команде «Революция!» собака ведет хозяина из офиса на площадь Революции. В рабочие будни он спит на коврике рядом со столом хозяина.
– Да, незрячие люди во многом зависимы, от этого не уйти, — продолжает Виктор Васильевич. — А еще у нас больше порядка, и я требую от своих домашних, чтобы все вещи всегда лежали на своих местах. А в остальном я такой же человек, как и все: мою посуду, подметаю, пользуюсь пылесосом, развешиваю белье, режу хлеб.
Я замечаю на руке Виктора Васильевича обычные мужские часы.
– Они говорящие?
– Все гораздо проще, — улыбается он, легким движением руки открывая стеклянный циферблат и трогая пальцами стрелки. — Сейчас 10:30.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
