Не вписались в жизнь

Фото: Анна Яблокова

Как в Иванове помогают бездомным

Анна Яблокова

20 января, 2015 22:36

10 мин

Вечером на кухне ивановского областного центра социальной адаптации, куда ведет узкий длинный коридор, шумно и многолюдно. На большой плите стоит приготовленная для жарки куриц сковорода, эмалированное ведро и большая кастрюля. Сегодня у постояльцев праздничный ужин, который раз в месяц готовят представители ивановской митрополии. А вечером они служат молебен.

Все торопятся — скоро в центр должны вернуться несколько десятков голодных людей, которые утром ушли искать работу. Несколько женщин из епархии, приветливо улыбаясь и переговариваясь между собой, разделывают курицу, чистят селедку и мелкую, в червоточинах, желтую картошку. В углу, не поднимая глаз, и, кажется, не разделяя всеобщего хорошего настроения, сидит мужчина средних лет с худым лицом и большими глубокими глазами. Он тоже медленно и аккуратно чистит картошку.

– Андрей служит у нас при храме, — рассказывают женщины. — А раньше тоже здесь постояльцем был. Сейчас встает на ноги, планов у него громадье. Какие планы? Да обычные, жизненные, как у всех…

– Я попал сюда 8 лет назад, когда у меня сгорел дом, и в огне погибла вся семья, жить мне стало негде, — проговорил Андрей, подняв глаза и внимательно посмотрев на меня. Он говорил спокойно, даже чуть улыбаясь, как о чем-то давно прошедшем, будто из другой жизни. — Нечего тут рассказывать. Сейчас ничего, жизнь налаживается, нашел работу при храме.

Санитарку Нину Калмыкову с большим желтым бантом для волос, зачем-то повязанным на руке, долго упрашивать рассказать свою историю не пришлось. Она подскочила ко мне, отвела в коридор, где было не так шумно, как на кухне, и начала рассказывать:

– Я жила в Вичуге, у меня была своя квартира. Познакомилась с женщиной, которая назвалась моей двоюродной сестрой. Я поверила. Мы стали жить вместе. А потом она привела мужчину, который тоже якобы был моим двоюродным братом. Не знаю, как они это провернули, но втерлись в доверие и лишили меня квартиры и прописки. Обещали сходить со мной на рынок, одежды мне накупить. А вот так вышло. Сюда попала только благодаря Богу, я считаю. Я в церковь ходила, там познакомилась с женщиной, которая уговорила меня переехать в Иваново. Сказала, в Вичуге пропадешь. Мы и поехали. Она меня сюда привезла, меня сразу обследовали, «флюшку» сделали. Так здесь и осталась, три года уже живу. Работаю санитаркой. Если честно, я ни разу не пожелала, что сюда приехала. Мечтаю благоустроить свою жизнь, замуж выйти за хорошего парня. Снять комнату в общежитии. Работать здесь буду. А то моя профессия (я штукатур–маляр) мне не нравится. Мне только стены нравится красить. Я это даже бесплатно могу делать. Вот если кто–то знакомый скажет: «Покрась стены», я сразу покрашу.

Пока мы разговаривали, на кухню медленно вошел высокой худой мужчина с огромным животом, который он аккуратно поддерживал руками. Своей пижамой в синюю клетку и бритой головой он напоминал солдата, которого доставили в госпиталь с фронта. Он не принимал участия в разговорах и не выражал никаких эмоций. Молча принеся из своей комнаты металлическую плошку с каким-то желтым то ли супом, то ли пюре, он поставил ее на плиту, помешал ложкой и вышел в коридор. Позже я узнала, что ему около 30 лет, он поступил в центр только сегодня, несколько лет назад развелся с женой, которая забрала у него квартиру, начал пить и жил в подвалах, пока не заболел циррозом печени. Большой водянистый живот — один из признаков этой смертельной болезни. Когда он в очередной раз зашел на кухню, на фоне всеобщего гама и шума вдруг раздался голос одной из женщин — она тихонько и протяжно запела молитву. Молодой человек, не поднимая глаз, помешивал суп. Казалось, внешний мир для него не существует.

– Да нету никакой жизни, — говорит он тихо, едва шевеля губами. Доварив суп, он снимает его с плиты и аккуратно несет в свою комнату.

Интеллигентная женщина в очках наотрез отказалась фотографироваться. Она присела рядом со мной на лавочку в коридоре и начала свой рассказ с извиняющейся улыбкой:

– Как сюда попала? Сидела 7 лет, вышла. А дом мой уже продан, покупатель в розыске. Так и осталась без жилья.

– За что вы сидели?

– Так получилось. На кухне с подругой чистили картошку. Поссорились. Она меня ножом по руке порезала. Я не со зла, так просто, махнула ножом, иди, говорю, ложись спать, завтра разберемся. Ну, она и легла. И все. Меня посадили. А здесь я ради прописки временной живу, работаю санитаркой. А то родственники мужа меня не прописывают, не доверяют. У меня все хорошо, главное — муж есть! Мы с ним уже пять лет живем. Если бы все вернуть, я, конечно, таких ошибок не совершила бы.

Пожилая женщина в ярко-розовом халате и платке попросила меня присесть на аккуратно заправленную кровать. На тумбочках в женской комнате стоят недорогие крема и несколько икон.

– У нас одна женская комната, остальные все мужские. Мало здесь женщин, — пояснила мне постоялица в халате. — Я сюда уже второй раз попадаю. Первый был в 2013 году. Тогда мне очень помогли, все сделали, и документы, и подлечили. И путевку в дом престарелых готовили. А меня потянуло в Фурманов. Хотелось свою жизнь наладить. А получилось только хуже.

– А в 2013 как сюда попали?

– С зоны. Сидела по 153-й. Все на себя взяла. Сожитель у меня сгорел вместе с домом. Если бы не сгорел, все было бы хорошо. Теперь мне только в дом престарелых. Не хочу туда, но это единственный выход. Квартиру я не получу, понятно, что это в наше время невозможно.

Главное условие для того, чтобы попасть в центр — отсутствие прописки и своего жилья. Центр, прежде всего, предоставляет бездомным крышу над головой. В день прибытия проводится санобработка каждого постояльца, у него берут анализы и делают флюорографию. На то, чтобы встать на ноги и найти работу, у бездомных есть ровно месяц: 30 дней проживание в центре для них бесплатно. В дальнейшем за каждый проведенный здесь день взимается плата в 20 рублей.

– 20 рублей, сами понимаете, символическая сумма, которая имеет воспитательное значение, налагает некую ответственность, — говорит и. о. заместителя директора центра Галина Фомина. — По такой схеме мы работали 10 лет, а с 2015 года вступил в силу федеральный закон, по которому социальная помощь незащищенным слоям населения, чей доход не превышает полутора МРОТ, должна оказываться бесплатно. Не знаю, как теперь будет выстроена наша работа, потому что практически все наши постояльцы подпадают под его действие. Получается, что денег с них мы брать не сможем. Будет составлена программа на три года, то есть те, кого мы возьмем, будут иметь право жить у нас все это время и занимать места. А что делать с другими нуждающимися в жилье? Их очень много в Иванове и области. Мест и так не хватает.

Контингент центра на 90% состоит из отсидевших на зоне. Сидят порой по несколько раз, а когда выходят, не знают, что делать, начинают пить и бомжевать. Те, которые не сидели, как правило, тоже пьют, поэтому имеют очень напряженные отношения с родными. Они пропивают квартиры или попадают в руки к черным риелторам.

– Люди у нас совершенно неграмотные в юридическом плане, прав своих не знают. Да и наивные они, наши клиенты, как маленькие дети, — продолжает она. — Если человек, попав к нам, твердо решил встать на ноги, у него это получается с нашей помощью. Мы не только выправляем документы, но и оформляем временную регистрацию, помогаем оформить пенсию, найти работу. Устраиваются, как правило, разнорабочими, строителями, санитарками. Наши постояльцы заняли 10 вакансий и в нашем центре. У нас санитарка, дворник, сантехник и водитель — бывшие бездомные.

В этом году в дома–интернаты для пожилых специалисты центра устроили 11 человек, многим оформили инвалидность, помогли с документами. 700 человек сейчас стоят на учете. Особенно много людей здесь бывает зимой, в морозы. В такие дни центр оказывает помощь всем без исключения. А за 10 лет существования центра через него прошли тысячи бездомных.

Бездомные, по словам Галины Васильевны, люди с особой психологией. Как правило, их все в жизни устраивает, и они сами ни на что не хотят менять свою абсолютную свободу и отсутствие ответственности перед кем-либо. Они живут одним днем, плывут по течению. А потому, оклемавшись, уходят из центра, а через какое-то время попадают сюда вновь, опять ненадолго. Но есть и счастливые случаи. Например, один из бывших постояльцев, пожив в центре несколько месяцев, устроился на хорошую работу — делает евроремонты, хорошо зарабатывает. Другой нашел жену с квартирой, получает неплохие деньги, работая в супермаркете. Еще один уехал в Москву и работает там таксистом. Недавно приезжал к Галине Васильевне, поздравлял с праздниками, привез шампанского и конфет, благодарил за помощь. Но это скорее исключение из правил.

– Эти люди не вписываются в нашу жизнь, — подытоживает Галина Васильевна. — Они и сами понимают, что уже вряд ли чего-то добьются, а потому не прикладывают особенных усилий. Есть в этом определенная безнадега. Но, как бы громко это ни звучало, по сути, в центре мы спасаем им жизни.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе